Пролог


- Сегодня урок проведу я, - сказал Городецкий. - Анна Тихоновна заболела.
- А что с ней? - забеспокоился Павел. - Что-то магическое?
- Холецистит, - ответил Антон.
- Это можно вылечить заклинанием, - сказал Павел. Ему было двадцать с небольшим, он был из поколения, выросшего на компьютерных ролевых играх и книжках о Гарри Поттере.
- Можно, - согласился Антон. - Но зачем, если можно выпить желчегонное?
- Магией быстрее, - не сдавался Павел.
- И сложнее. Как ни странно, но проще всего магическому лечению поддаются смертельные заболевания. Банальные простуды, желчные колики и геморрой легче вылечить обыкновенными средствами. К тому же всегда стоит экономить силы и возможности магического вмешательства.
- Зачем? - Павел оглянулся на остальных учеников, будто ища поддержки. - Мы гораздо сильнее Дневного Дозора.
- Вот об этом и поговорим, - кивнул Антон. Прошелся по классу, разглядывая учеников - десять Иных, десять будущих магов и волшебниц. Шестеро взрослых, четверо детей и подростков. Обычные пропорции - возраст, в котором удается определить в человеке Иного, бывает самым разным. Младшему ученику, пророку Иннокентию Толкову, - десять с половиной, старшему - волшебнице Галине Станиславовне, пятьдесят два года. Кто-то из них придет в Дозор, а кто-то решит продолжить жить человеческой жизнью… почти человеческой. - Сколько, на ваш взгляд, учеников в Дневном Дозоре?
- Десять, - сказал Павел.
- Увы. - Городецкий покачал головой.
- Сто, - ответила Надя.
- Ответ не засчитывается, - сказал Городецкий. - Ты слышала об этом дома.
- Ну и что? - возмутилась Надя. - Какая разница, где я слышала?
- Ну, ты все равно ошиблась, - пожал плечами Антон. - Это было давно.
- Сто пятьдесят три, - пробормотал Иннокентий.
- Ответ засчитывается, - кивнул Городецкий. - Хотя я считал, что у них сто пятьдесят один ученик, но спорить с пророком не стану. О чем нам говорит эта диспропорция?
- О том, что плохих людей на свете больше? - тихо спросила Галина. До инициации она была учительницей русского языка и литературы старших классов в маленьком подмосковном городке. Антон полагал, что она имеет право на такое предположение.
- Не людей, а Иных! - поправил Денис. Тридцать с небольшим лет, бывший военный, уволенный из армии в ходе реформы. Как ни странно, его человеческая профессия и специализация Иного совпадали - из него обещал получиться неплохой боевой маг.
- Извините, Денис, но все-таки людей, - тихо, но твердо сказала Галина Станиславовна. - Иные не рождаются плохими или хорошими… как и люди, впрочем. Иные становятся на сторону Света или Тьмы исходя из своего душевного состояния на момент инициации…
- Одно замечание, - сказал Антон. - Кто хочет поправить?
Руки подняли несколько учеников. Антон кивнул Фархаду, бывшему менеджеру нефтяной компании из Казани. Состоявшийся в жизни человек, достигший успехов в бизнесе… такие не часто становились Светлыми Иными.
- Светлые и Темные - это не значит хорошие или плохие, добрые или злые, - сказал Фархад. - Если уж делить человеческими мерками… то это альтруисты и эгоисты. Те, кто хочет лучшего для окружающих, и те, кто хочет лучшего для себя.
- И порой во имя личного блага Темные Иные способны нести добро окружающим, а Светлые - причинять зло, - кивнул Антон. - Верно. Хотя я удивлен, что вы плаваете в самых основах… Итак, что означает пятнадцатикратный перевес в числе учеников Дневного Дозора по сравнению с нами?
- Среди людей гораздо больше эгоистов, - сказала Галина Станиславовна.
- Ночной Дозор хуже ищет будущих Иных, - предположил Денис.
- Обе версии хорошие, - сказал Антон. - Пока не будем уточнять, насколько они верны. Скажите, а почему при этом сохраняется баланс сил между Дозорами?
- Потому что вы - Высший Иной, - сказал Денис. - И еще Гесер, и Светлана… а Наденька - вообще Абсолютная волшебница!
Городецкий кивнул:
- Правильно. Численность Ночного Дозора ощутимо меньше, но при этом среди нас больше сильных магов. И, возвращаясь к предыдущему вопросу, такая ситуация является обычной на протяжении многих веков.
Темных действительно больше. Светлые действительно сильнее. В целом - существует паритет. Именно поэтому не стоит, Павел, по малейшему поводу использовать магию. Там, где есть возможность довериться науке, - стоит ей доверяться.
Павел кивнул, хотя, судя по взгляду, Городецкий его до конца не убедил.
- Антон, делались попытки как-то изменить баланс сил? - спросила Галина Станиславовна.
- Конечно, - кивнул Антон. - Самая глобальная из них называлась Великой Октябрьской революцией. Коммунистическая идеология построена на альтруизме, и российским Дозорам был санкционирован этот эксперимент. По сути, это наибольшее вмешательство Иных в человеческую жизнь после Ренессанса, Великой Чумы и независимости Северо-Американских Штатов.
- И Темные позволили? - удивилась Галина.
- Конечно. Во-первых, они нам задолжали…
- За независимость США? - хмыкнул Денис.
- Нет, за Ренессанс. А во-вторых, по мнению Темных, распространение среди людей коммунистической идеологии должно было привести к росту эгоизма и темных эмоций.
- И они оказались правы? - возмутилась Галина.
- Нет. Мы все ошибались. Это никак не изменило баланс эгоистов и альтруистов, ни в мире, ни в России. После этого негласно возобладало мнение, что пропорция «один к пятнадцати», а точнее - «один к шестнадцати» является константой, отражающей соотношение альтруистов и эгоистов среди людей.
- А как, допустим, в США? - поинтересовался Давид Саакян. Семнадцатилетний старшеклассник был инициирован всего месяц назад, и его интересовало абсолютно все.
- В США, Швеции, Зимбабве, Северной Корее, Эстонии, Бразилии… да где угодно - пропорция та же самая. К сожалению, выяснилось, что ни общественный строй, ни уровень жизни, ни главенствующая идеология не имеют никакого влияния на соотношение потенциальных Светлых и Темных. Потому оно и константа. Сильные социальные потрясения, конечно, вызывают изменения в ту или иную сторону - но они рано или поздно сглаживаются. Принадлежность к христианской, мусульманской или любой другой религии тоже не меняет пропорции.
- Папа, но этого не может быть! - возмутилась Надя. - Люди везде ведут себя по-разному!
- Ведут, - кивнул Антон. - Конечно… Надежда Антоновна. От существующих в обществе моральных установок и норм зависит и поведение людей. Разумеется, красные кхмеры, террористы «Аль-Каиды», добропорядочные европейские бюргеры и, допустим, комсомольцы тридцатых годов прошлого века совершенно по-разному вели бы себя в одинаковых ситуациях. Но сути это бы не изменило. Соотношение альтруистов и эгоистов даже среди монахов-бенедиктинцев и гестаповцев - одно и то же. Просто проявляется их альтруизм и эгоизм по-разному.
- Но ведь в этом все дело! - не сдавалась Надя.
- Для людей. Для них разница, конечно, велика. Для нас, увы, нет.
- Почему? Мы ведь должны делать жизнь людей лучше!
- Как? Светлые Иные создали общество, декларирующее альтруизм и всеобщее братство. В результате - воспитали чудовищных эгоистов, которые радостно предали все, что было свято.
- Не мы предали! - Галина Станиславовна вскочила со стула. Ее губы дрожали. - Не мы! Нас предали!
- Разве? - мягко спросил Антон. - Вспомните себя в те годы, пожалуйста. Когда вожди предают свой народ, а народ не свергает их - не стоит винить одних лишь вождей.
- Любая власть развращает, - сказал Денис. - Светлым Иным стоило бы взять власть в свои руки…
- И плеткой погнать людей к счастью, - усмехнулся Антон. - Ничего, что они это счастье понимают поразному? И вы уверены, что Светлых Иных власть не развратит? Подумайте над этим. И напишите, пожалуйста, к следующему занятию эссе на тему «Каким будет человеческий мир, если Светлые Иные решат прийти к власти».
- Тогда в чем же смысл нашего существования? - резко спросила Галина Станиславовна. - Если вы считаете, что мы не можем повлиять на человеческую жизнь, изменить ее к лучшему?
- О, правильно, - кивнул Антон. - И еще одно эссе: «В чем смысл жизни Иного?»
Класс застонал.
- Но если мы… - начала Галина Станиславовна.
- Ради всего святого, молчите! - взмолился Денис. - Нам только третьего эссе не хватало!