Через портал просто шагаешь. Возникает иллюзия полного контроля над происходящим и даже личного в нем участия. Поднял ногу… шагнул… высунул голову в другом месте… протащил все остальное… Половина в Москве, половина на Сейшельских островах, и никаких проблем… вот только жутковато.
Пути Темных сквозь нижние уровни Сумрака трудны и опасны. Не знаю уж почему, ведь там никто не живет, но я видел пару раз, как Темные выходят из таких путешествий измочаленные в кровь. Не знаю, может быть, они там сражаются со своими внутренними призраками…
А Минойская Сфера протащила нас сквозь пространство бесцеремонно, одним мощным сильным рывком. Это было не больно, не противно, никого не тошнило и не мутило. Но осталось какое-то неприятное ощущение - будто побывал Гулливером в Бробдингнеге и послужил живой игрушкой в руках великанов.
В общем и целом, самолеты мне нравятся больше.
На ногах мы в конце путешествия не устояли. Я повалился на Арину, Надя приземлилась на Кешу. Я встал, молча подал ведьме руку.
- Ах, охальник! - игриво воскликнула Арина, вставая. - Что ни случись, а у мужика одно на уме!
Все-таки она мне нравилась. Очень. Несмотря на всю свою ведьмину натуру…
Рядом Надя уже отпрыгнула от Кеши, всем своим видом демонстрируя, что лучше бы упала в гору мусора, чем приземлилась на какого-то там мальчишку.
Но в целом никто не пострадал.
- Папа, где мы? - спросила Надя.
Я огляделся. Маленький, в одну комнатушку, дощатый дом. Стены оклеены потускневшими от времени бумажными обоями. Из обстановки - стол с парой стульев, буфет, кровать - железная, с никелированными шариками на спинке… такие были писком моды в тридцатых годах прошлого века, древний громоздкий телевизор, книжный шкаф… почти без книг.
Ну да, Инквизиция все вывезла, когда зачищала жилище Арины.
Странно, что дом не спалили.
Я сказал это вслух:
- Странно, что Инквизиция не сожгла дом. Мне казалось, что это стандартная процедура для жилища беглой ведьмы.
- Сожгли. Только мой дом сжечь трудно, - ответила Арина, оправляя платье. - Здесь моя земля. Село, откуда я родом, тут стояло… Я здесь родилась… видимо, и умру тут. Сжигай дом, не сжигай… из земли прорастет.
Я ей верил.
Дом, кстати, выглядел вполне жилым. Похоже, тут Арина и устроила свою базу, мудро рассудив, что никто не станет проверять пепелище. На столе стоял открытый пакет с дешевыми конфетами, в буфете стоял пакет молока и заботливо завернутые в чистую тряпицу полбатона белого хлеба.
- А книжки утащили, ироды… - вздохнула Арина. - Начала помаленьку восстанавливать библиотеку, да сама не знаю - к чему. Ведь не успею же.
Я шагнул к шкафу, потрогал корешок одной из книжек.
«Алиада Ансата».
Ведьмин травник.
Все остальное к магии отношения не имело. Десяток томиков Пушкина - причем два или три издания прижизненных. Четвертый том Гарри Поттера, сборник детективов Рекса Стаута и томик стихов Бунина «Листопад» - тоже старый, дореволюционный. Видимо, ведьмам порой хочется просто чего-нибудь почитать.
- Мне жаль, Арина, - сказал я искренне. - И твой дом… и тебя.
- Меня жалеть не надо, - спокойно ответила она. - Со мной уже все кончено. Либо Тигр меня прикончит… либо старость унесет, как только магия иссякнет. Вам-то проще, волшебникам. Просто начнете стареть, как все люди. Ты еще молодой…
- Арина, я не хочу уничтожать Сумрак, - сказал я.
Ведьма помолчала. Потом спросила:
- Почему?
- По множеству причин. Если кратко - я не верю, что Сумрак несет зло… только зло, - поправился я.
- Тигр показался тебе добрым? - поинтересовалась Арина.
- Все мы недобрые, когда нас пытаются убить.
- Врешь, - спокойно сказала Арина. - Тебя тревожит другое. Что скажет тебе дочка, когда вырастет - и поймет, что могла быть величайшей волшебницей, а стала обычным человеком. Что жена твоя постареет, морщины покроют ее лицо, а в каждом взгляде будет вопрос «за что?». Что сам ты будешь старым, больным, с одышкой и колотьем в боку, трясущимся над скудной пенсией и стонущий от несправедливости мира… уже не в силах не только другим помочь - но и себя защитить. Ты попробовал, каково прожить без магии один вечер. И тебя это напугало.
Я молчал.
- Но у тебя нет выхода, - продолжила Арина. - Я постаралась и у меня получилось.
- Есть еще путь Веньяна, - негромко сказал я.
- Он нам не поможет. - Арина покачала головой. - Я знаю, что нравлюсь тебе… не как женщина, как человек. И ты мне нравишься. Но Веньян убил друга, которого любил больше, чем себя. Только это доказало Сумраку, что он сохранит тайну пророчества. К тому же… то пророчество, вероятно, несло беды всего лишь миллиарду китайцев. А наше - убивает сам Сумрак. Мы все эгоисты, Антон. Мы все готовы на любые поступки, чтобы защитить себя. Тигр - не исключение. Наше пророчество должно умереть с нами - или исполниться. Любой шаг ведет к поражению.
- В шахматах это называется цугцванг, - внезапно сказал Кеша.
Я посмотрел на него и спросил:
- А ты не знаешь, что мне делать?
Кеша глянул на меня как на идиота. И воскликнул:
- Мне десять лет, откуда мне знать?
- В кино в критической ситуации маленький ребенок всегда подсказывает герою гениальный ход, - сказала Арина. - Не удивляйся, Кеша. Когда взрослые мужики не знают, что им делать, они не то что ребенка - они даже женщину готовы выслушать… Антон, ты уж решайся. Тигр нас найдет быстро.
- Ты можешь перезарядить сферу? - Я протянул ей мраморный шарик.
- Кирдык ей, - осмотрев артефакт, ответила Арина. - Она не была рассчитана на то, чтобы тащить сквозь пространство четверых Иных. Если не сдохла до конца, то лет пять отлеживаться будет. Жалко, уникальная вещь, открывает порталы откуда угодно и когда угодно, в любых обстоятельствах… Нет, Антон. Больше не убежать.
- Можно, я возьму конфету? - спросил Кеша.
- Конечно, - радушно согласилась Арина. - Могу и хлебушка с молоком дать. Надя, а ты будешь молочка с хлебушком?
Здоровая психика у пацана. Интересно, что это значит? Ведь он пророк; если мы сейчас погибнем, он должен это предвидеть.
Значит, я решился?
- Я покурю, Арина, - сказал я. - Хорошо?
- Дверь открыта, - спокойно сообщила ведьма, доставая из буфета разнокалиберные чашки.
- Не боишься, что Тигр уже там и он меня прихлопнет? - спросил я, открывая дверь.
- Так это же все проблемы решит! - воскликнула Арина. - Неужто дочка за папу не отомстит?
Надя испуганно посмотрела на меня:
- Папа, не ходи!
- Надя, не бойся, - сказал я. - Арина права, Тигру нет смысла меня убивать. Скажи, а ты не можешь открыть портал?
Надя секунду помедлила, потом покачала головой:
- Извини, папа. Сумрак словно кипит. Там такая рябь и пузырики…
Не представляю, что и где она видела. На мой взгляд - Сумрак был как Сумрак. Самый обычный.
На первом слое, во всяком случае.
Я вздохнул, открыл дверь и вышел в вечерний лес. Домик Арины стоял посреди леса, без всяких заборов, огородов и прочих излишеств. К нему вела только одна тропинка.
Единственное, что тут имелось из удобств, - это поваленное дерево неподалеку. Очень удачно упавшее и слегка зачищенное от веток, так, что оно превратилось в некую природную скамью.
Я постоял, глядя на дерево и того, кто на нем сидел.
Потом подошел, сел рядом, достал сигареты и спросил Тигра:
- Будешь?
Некоторое время молодой человек в строгом деловом костюме и светлом плаще молчал, глядя на меня. Потом сказал:
- Курить вредно для здоровья.
- Иным можно, - отмахнулся я.
- Если не станет меня, то не станет и твоей силы, - напомнил Тигр. Но сигарету взял. Она сама затлела у него в руках. Тигр затянулся, достал изо рта сигарету, недоуменно на нее посмотрел. Пожал плечами.
- Кто ты? - спросил я.
- Не тот вопрос. - Тигр покачал головой. - К чему спрашивать, ведь ты не сможешь меня проверить. Я могу сказать, что я Бог, а быть дьяволом.
- Но все-таки, если бы ответил мне, то что бы ты сказал?
Тигр с любопытством посмотрел на меня.
- Я бы сказал, что я - Сумрак. Что я личность. Что во мне отражен и слит воедино разум всех людей, которые стали Иными, прожили свою жизнь - и ушли… ушли в меня. Что я хочу жить, хотя ты не сможешь представить, на что похожа моя жизнь. Что у меня есть свои интересы, которые ты не сможешь понять. Но все это только слова, и это те слова, что сказаны для тебя.
- Хорошо, - сказал я. - Хорошо. Тогда скажи, чего ты хочешь?
- И снова не тот вопрос! - Тигр поморщился. - Не тот! Но если тебе нужен ответ, то я отвечу - я хочу жить. Просто жить.
- Почему ты убиваешь пророков? - спросил я.
Теперь Тигр помедлил. Я вдруг заметил, что сигарета, которую он курит, не уменьшается. Кошмар врачей и табачных магнатов - вечная сигарета…
- Все ли пророчества должны прозвучать?
- Но убийства…
- Это говорит сотрудник Ночного Дозора, лично убивавший Темных Иных? - спросил Тигр.
- Ты хочешь сказать, что ты - Добро?
- Я не Добро. Я не Зло. Я Сумрак. Я хочу жить, а моя жизнь - это люди. Все, что идет на пользу человечеству, полезно и мне. Все, что идет ему во вред, вредит и мне.
Я посмотрел на избушку - и увидел в окне три лица. Арина, Надя и Кеша. Надя и Арина смотрели напряженно. Кеша пил молоко.
- Но пророчества часто несут зло. А ты позволяешь им звучать и исполняешь их.
- Я? - В голосе Тигра послышалось удивление. - Пророчество - это прорвавшийся нарыв. Кассандра не была виновата, что пала Троя. И я не был виноват. Воля человечества, его стремления и ожидания - они прорываются в мир через пророков. И если прорвались - то они исполняются. Я могу поторопить… а могу задержать… Иногда. Не более.
- А то пророчество, которое пугает Арину? - спросил я. - Которое она пыталась отменить, а в итоге… отложила? Или оно уже свершилось?
Тигр пожал плечами:
- Опять же, что тебе мой ответ? Я могу сказать то, что тебя успокоит. Но откуда тебе знать, правда ли это?
- Все равно скажи, - настаивал я.
- Я не рушу царства и не развязываю войн, - тихо сказал Тигр. - Я видел падение Киша и долгую смерть Урука, гибель Ассирии и разрушение Вавилона. Я видел, как разрушаются великие империи и угасают маленькие государства. Я видел армии, идущие нескончаемым потоком три дня и три ночи, видел разграбление городов и убийство пленных. Народы растворяются друг в друге, меняют имена и языки. Я видел зло, из которого прорастает добро, и добро, смертоносное и безжалостное. Но все это - не я. И даже не вы, Иные, мнящие себя пастухами человечества. Все это - люди. Все это их любовь и ненависть, отвага и трусость. Тебя, как и Арину, волнует судьба твоего народа и твоей страны? Мне нечего ответить. Как нечего было ответить Веньяну. Как нечего было ответить Эразму. Только люди в итоге решают, жить им или умереть. Я палач. Но я не судья. Великая радость устраивает меня так же, как великое горе. Но и радость и горе выбирают сами люди.
- Так что же мне делать? - спросил я.
Вот теперь Тигр молчал долго. Потом сказал:
- Я хочу жить. Если вы донесете пророчество людям… значит, оно исполнится. Значит, людям больше не нужно волшебство. Не нужны те, кто отличен от других. Те, кто жаждет странного. Тянут человечество и толкают его. Тогда я погибну. И если я буду сражаться с твоей дочерью - я тоже могу погибнуть.
Он помедлил, но все-таки добавил:
- Но тут шанс есть. Она ребенок и может не справиться.
- А есть ли другой выход? - спросил я. - Чтобы не умирал ты и не умирали мы… все.
Тигр пожал плечами. И ответил:
- Ну, ты же понял все сам. В твоем вопросе уже был ответ.
Я кивнул.
- Обидно.
Некоторое время мы сидели молча. Я скурил вторую сигарету, потом третью. Совсем уже стемнело. В лесу темнеет быстро, в лесу нет сумерек. В окошке замерцало дрожащее пламя свечи.
- Ты уж извини… - неожиданно сказал Тигр.
- Да хватит вам всем передо мной извиняться! - завопил я, вскакивая. - Достали! - Надо на что-то решиться, Антон, - кротко сказал Тигр.
- Дай мне пять минут, - сказал я.
- Десять, - кивнул Тигр, продолжая курить. Огонек то вспыхивал, то угасал в сумерках, пока я шел к дому.


Дети сидели за столом, на котором горели две свечи, притихшие и настороженные. Арина так и стояла у окна, глядя на Тигра.
- Решил? - спросила она, не оборачиваясь ко мне.
- Надя… - Я посмотрел на дочь. Ее лицо едва угадывалось в пламени свечи. - Ты сделаешь то, что я попрошу?
- Что? - напряженно спросила она.
- У нас всего два выхода, - сказал я, глядя на нее. Хорошо все-таки, что я успел увидеть ее взрослой… пусть даже во сне.
Во сне, который не должен сбыться.
- Всегда бывает три, - упрямо сказала Надя. - Во всех сказках всегда три пути.
- Что поделать, у нас неправильная сказка. - Я попытался усмехнуться. - Всего два. Убить Тигра - и уничтожить всю магию на Земле. Все Иные станут обычными людьми. Может быть, случатся какие-то катаклизмы… не знаю.
- Магия стала злом, - напряженно сказала Арина. - Люди должны…
- Люди должны быть людьми, - ответил я. - Не будет магии - они найдут другой способ уничтожать себя.
- Так ты решил позволить Тигру нас убить? - воскликнула Арина.
- И есть второй вариант, - продолжал я, глядя на дочь. - Доказать Тигру… доказать Сумраку, что мы никогда не озвучим пророчества. Не скажем его людям.
Тогда… оно не осуществится. И Тигру не нужно будет нас убивать.
- Чтобы Тигр поверил, нужна жертва, - фыркнула Арина. - Страшная жертва… бесповоротная… - Она на миг замолчала. А потом вскрикнула, возмущенно и негодующе: - Антон! Ты хочешь убить…
- Папа, ты хочешь, чтобы я тебя убила? - спросила Надя с ужасом.
Все-таки Арина бывшая Темная. Они все понимают неправильно. В отличие от Светлых.
Я покачал головой.
- Нет, доча… Я думал об этом, но… не могу оставлять тебя с таким грузом. И ведь есть еще Арина… Пообещай мне. Просто пообещай, что никогда и никому не расскажешь пророчества Эразма! И ты, Кеша, поклянись!
- Мальчика он убьет, - быстро сказала Арина. - Убьет его Тигр. На глазах твоей дочки растерзает, то-то будет ей неизлечимая психологическая травма, на всю жизнь горемычную сиротскую - мальчики кровавые в глазах…
Вот ведь зараза старая! Она даже подвывать стала, как деревенские бабки на похоронах.
Кеша горячо воскликнул:
- Я не расскажу! Никому!
- Поклянись, - повторил я. - Пусть то, что я сделаю, будет не напрасно. Поклянись.
Кеша отчаянно закивал.
Надя привстала с табуретки.
- Не надо, - попросил я. И повернулся к Арине.
- Ты не справишься, - быстро сказала она. - Мы оба Высшие, но опыта-то у меня побольше, Антон…
Я не стал ничего говорить.
То, что когда-то давным-давно рассказал мне Эдгар. На космодроме Байконур, когда я стоял напротив Кости Савушкина, своего приятеля и Высшего Вампира, собиравшегося превратить всех людей мира в Иных…
Сила прошла через меня, обдав холодом пальцы. Арина поставила «щит» - она не поняла, что я делаю.
Некоторые вещи трудно понять тем, кто слишком долго был Темным.
Сумрак вздрогнул, когда сквозь него проросли белые каменные стены. Пространство будто раздвинулось - стол, за которым сидели дети, отнесло куда-то вдаль, потолок растворился и его сменил белый сверкающий купол, пол покрыли мраморные плиты.
Мне все-таки не хватило Силы. Чуть-чуть. Но рядом был бесконечный источник - и я потянулся к дочке, зачерпнул - и пространство вокруг оформилось окончательно.
Круглый зал метров десяти диаметром, с потолком-куполом.
Ни окон, ни дверей.
Ничего.
Сверкающий белый камень, в котором заключены мы с Ариной.
Навсегда.
Саркофаг Времен - самое страшное заклинание Инквизиции. Заклинание, срабатывающее и на жертву, и на палача.
- Ты с ума сошел, - прошептала Арина и села на пол.
- Наверное, - сказал я, садясь рядом.
Здесь был воздух, и, наверное, он навсегда останется свежим.
Здесь был даже Сумрак - но ни на одном его слое из Саркофага нет выхода.
Если верить Эдгару, заключенные в Саркофаг не испытывают ни голода, ни жажды.
Им позволено вечно сходить с ума, не испытывая физических мучений.
- Его же невозможно взломать, - сказала Арина. - Ты понимаешь? Никак. Даже твоя дочь не сможет.
Я пожал плечами.
Десятиметровый пятачок белого камня. Плывущая в вечность капсула.
Интересно, сменится ли расширение Вселенной сжатием и новым Большим Взрывом? Если да, то у нас есть какой-то шанс.
Я захохотал, представляя себе миллиарды лет заточения. Арина потянулась ко мне и отвесила звонкую пощечину.
Я замолчал.
- Ты действительно ему веришь? - спросила Арина. - Сумраку?
- Не знаю. Я верю только в то, что люди сами творят свою судьбу. Люди, а не Сумрак… и не мы.
Арина помолчала. Развела руками.
- Что ж… в любом случае мы уже не узнаем ответа. Никогда.
Я полез в карман, достал пачку сигарет. Заглянул внутрь. Две штуки.
Перед лицом вечности экономить смысла не было.
- Будешь? - спросил я.
Арина вяло кивнула. Она была даже не напугана… в конце концов, она и так шла на смерть. Она была задумчива. Будто мой поступок ее поразил.
Я засунул в рот обе сигареты, раскурил и протянул одну Арине. Она удивленно посмотрела на меня.
- В каком-то старом американском кино видел, - пояснил я. - Всегда хотел это сделать.
- Вот ведь Петр, модернизатор хренов, приволок на Русь это зелье окаянное, а я же его просила этого не делать… - пробормотала Арина.
- Не ври, ты родилась, когда Петр Первый уже умер, - возразил я.
- Привыкай, нам теперь нечем заняться, кроме как байки травить, - отпарировала Арина. Затянулась. - Хотя, конечно, будут и другие развлечения. Сам понимаешь - вечность…
Я вынул сигарету изо рта и затушил о пол, глядя поверх Арины - на расступающуюся стену непроницаемого Саркофага.
Тигр стоял в проеме, за которым кипела серая мгла. Мне даже показалось, что я вижу те «пузырики», про которые говорила Надя.
- Впечатляюще, - сказал Тигр, входя в Саркофаг. - Ты знаешь, что за всю историю Инквизиции это заклинание использовали всего три раза?
Я покачал головой. Арина уже была на ногах - и, похоже, собиралась сражаться.
- В принципе это вполне убедительно, - продолжал Тигр, неторопливо идя ко мне. Арину он игнорировал. - Но тебе не приходило в голову, что твоя дочь может сделать неожиданный вывод?
- Какой? - спросил я.
Рука Тигра схватила меня за шиворот и без малейших усилий вскинула вверх.
- К примеру, такой, что если Сумрак умрет, то любимый папочка вернется из Саркофага?
- А это так? - прохрипел я, хватаясь за горло и пытаясь ослабить воротник.
- Нет! Но разве она мне поверит?
В следующий миг Тигр рванулся вперед - и мы прошли сквозь стену.
Крик Арины оборвался за спиной, будто отрезанный.
Мы снова стояли в домике, затерянном в подмосковных лесах.
- Папа! - закричала Надя, бросаясь ко мне. Тигр отпустил мой воротник и отступил на несколько шагов. Я обнял дочку, посмотрел на него. Тигр мрачно смотрел на стоящего рядом с ним Кешу. Мальчишка будто оцепенел.
- Вот даже не думай! - сказал я.
- А какие у меня гарантии? - негромко спросил он.
- Никаких. Только мы всю жизнь без них обходимся, придется и тебе научиться.
Тигр буравил Кешу взглядом. Потом спросил:
- Мальчик-пророк… Ради собственной безопасности я должен тебя убить…
- Я не хочу! - воскликнул перепуганный Кеша и начал неуклюже пятиться в мою сторону.
- Хорошо. Так и запишем, Иннокентий Толков отказался, - произнес Тигр. И исчез.
Мы остались втроем.
- Он правда ушел? - спросила Надя. - Как ты думаешь, папа?
- Я думаю… - Я потер горло и закашлялся. Тигр меня чуть не придушил, вытаскивая из Саркофага… сил он точно не соизмеряет… - Я думаю, что существо, у которого есть чувство юмора, не может быть совсем уж плохим…
Надя всхлипнула и обняла меня крепче. Кеша помялся секунду, потом подошел и неловко ткнулся с другого бока.
- Все, все в порядке, - сказал я. - Все уже закончилось.
- А где Арина? - спросила Надя негромко.
- В Саркофаге Времен, - ответил я.
- Это значит - навсегда?
- Это значит, что еще никогда и никто не попадал в Саркофаг, из которого нельзя выйти, с Минойской Сферой, которая прокладывает порталы откуда угодно.
Не знаю, Надя. Возможно, и Тигр этого не знает.
Я и сам не знал, чего в моих словах больше - попытки утешить дочь или правды.
А еще больше не знал, хочу ли я, чтобы древняя ведьма смогла совершить немыслимый побег из темницы. Как по мне - так лучше бы она там осталась до конца времен.
- Мне попробовать открыть портал? - спросила Надя. - Сумрак успокаивается…
- Через десять минут и тридцать секунд Великие Гесер и Завулон откроют к нам портал… - внезапно сказал Кеша. Голос его изменился. Как это часто бывает с юными пророками, от испуга он начал прорицать. - Следующую неделю вы будете давать объяснения на Трибунале Инквизиции в Праге…
- Это я и сам догадываюсь… - прошептал я, глядя на растрепанную Кешину макушку.
- Вы - Антон Городецкий, - продолжал мальчик. - Вы - Светлый Иной. Вы - отец Нади. Вы… вы нас всех… вы нас всех…
Я затаил дыхание.
Повисла тишина.
- Я что-то говорил, да? - робко спросил Кеша.
Вот так всегда!
А как хотелось бы знать, правильно ли ты поступил.
Но никто и никогда не даст на это ответа.
Даже Сумрак.


В романе использованы стихи Уильяма Блейка, фрагменты из песен групп «Motor Roller», «Пикник», песни Владимира Высоцкого и Сергея Калугина.